Жак Вильнев техника Формула-1 Михаэль Шумахер происшествия Феррари ретро видео Уильямс почитать Авто
Главный фэйл в карьере семикратного чемпиона мира.
26 октября 1997 года в южном испанском городке Херес-де-ла-Фронтера прошел решающий Гран-при «Формулы-1»: за титул лучшего пилота схлестнулись двукратный на тот момент чемпион мира Михаэль Шумахер и дерзкий вице-чемпион и дебютант предыдущего сезона Жак Вильнев. Гонщиков разделял всего один балл в общем зачете, у них были равные по скорости машины и запредельное желание добиться успеха.
Но в Хересе мир увидел не ослепительную битву лучших пилотов, а странное столкновение за 22 круга до финиша, сход Шумахера и победу Вильнева в чемпионате. Контакт между «Феррари» и «Уильямсом» потряс всех: по всем телеканалам бесконечно крутили кадры инцидента, Шумахера обвиняли в умышленном таране, а вскоре и вовсе лишили немца всех заработанных в году очков.
Авария стала финалом драмы, обрушившейся на зрителей в сезоне-1997: перед гонкой в Испании в ходу были и политические игры, и вызывающее поведение на треке, и подозрения в нечестной работе хронометражистов, и даже попытки втереться в доверие в баре.
Американские горки 1997-го: разгромленный Френтцен, гонки обновлений, давление «Уильямса»
Сезон начался с громкого трансфера: действующего чемпиона мира Дэймона Хилла выбросили из доминирующего «Уильямса» в аутсайдер «Эрроуз». На его место команда сэра Фрэнка подписала Хайнца-Харальда Френтцена – некогда сильного соперника Михаэля Шумахера в немецкой «Формуле-3». Френтцена громогласно объявили следующим чемпионом мира, и это разъярило Вильнева, считавшего себя в английской конюшне первым номером после мощного дебютного года.
Канадец сразу нацелился на уничтожение напарника: уже в первой квалификации он привез конкуренту целых 1,7 секунды и взял поул, а в следующих двух Гран-при приезжал к финишу первым.
Тогда-то все и решили, что сезон предстоит скучным – Вильнев регулярно демонстрировал умопомрачительную скорость, которой в пелотоне никто не соответствовал. Технические неполадки и сходы Жака казались практически случайностями – «Уильямс» вот-вот должен был вернуться на запредельный уровень предыдущего года и окончательно всех раздавить.
Однако к концу мая в борьбу за первые места неожиданно включился Шумахер: в дождевом Монако он одержал одну из лучших побед в карьере, а на седьмом этапе в Канаде выиграл еще раз и даже возглавил чемпионат.
«Год и правда был сумасшедшим. После пары первых гонок все решили: «Все, «Уильямс» выиграл», но затем «Феррари» нашла невероятный ответ. Откуда-то у них взялось отличное механическое сцепление, они внезапно тоже стали супербыстрыми. В середине сезона все решили, что теперь-то уж точно победит Скудерия, но мы смогли ответить, – вспомнил Жак. – Это было весьма непросто, особенно с учетом психологического состояния Френтцена, который практически не участвовал в процессе доработки машины. Хайнц пострадал от поражения в первой квалификации. Такой отрыв всегда несет последствия. Очень важный момент.
Болид того года стал для меня второй кожей — почти всегда я мог делать с ним абсолютно все, что только хотел. Я всегда знал, что достаточно мне поставить новые шины в квалификации – и я мог проехать на полсекунды быстрее».
Тем не менее, за четыре Гран-при до конца сезона Вильнев отставал от Шумахера на 10 очков – но тогда-то как раз и проявилась его работа над болидом. Канадец выиграл заезды в Австрии и Германии, и в итоге за два этапа до финиша оторвался от главного преследователя в личном зачете на 9 баллов.
Первый скандал случился во время пятничной тренировки на японской «Сузуке»: Вильнев проигнорировал желтые флаги, поскольку «посчитал ситуацию не слишком опасной». Стюардов всегда (да и сейчас тоже) раздражали подобные заявления, особенно от пилотов под условной дисквалификацией за многократные подобные нарушения – а именно в такой ситуации и находился канадец. В итоге судьям ничего не оставалось, как превратить условную дисквалификацию в реальную.
Тогда-то «Уильямсу» и пришлось заняться политической игрой: сэр Фрэнк подал безнадежную апелляцию, чтобы Жака допустили до квалификации и гонки. Вильнев использовал шанс и выиграл поул – но не для победы в главном заезде: у канадца оказалась другая тактика. С самого старта №3 агрессивно задвигал главного конкурента: только на первых метрах он трижды перекрывал Михаэлю траекторию, провоцируя столкновение и выезд пилота «Феррари» на траву.
Между прочим, к тому моменту разъяренного Вильнева вполне устраивало столкновение с главным соперником, и он не стеснялся жестко захлопывать калитки при любых атаках Шумахера.
Более того, Жак не просто отбирал первую позицию у конкурента: он еще и оттормаживал Михаэля в надежде на прессинг лидера Скудерии со стороны Френтцена и других пилотов. Но Шумахер отбивался от всех, кроме напарника Эдди Ирвайна, и вскорости преследователи пилота «Феррари» один за другим ушли на пит-стоп – тактика Вильнева не сработала.
После волны остановок в боксах канадец снова попытался оттормозить немца – причем даже опасным маневром сразу после выезда из боксов.
Однако Шумахер смог обмануть и обогнать соперника.
Жаку просто не хватило скорости для контрманевра – он слишком резко забрал влево, когда его соперник разогнался до максимума. И миролюбивым это движение точно не назвать.
Однако в тот момент Вильнев и упустил последний шанс что-то сделать: на чистом треке Михаэль нарастил темп, уехал вперед, догнал Ирвайна и вышел в лидеры. Ирландец занялся сдерживанием Жака, тот поехал на повторный пит-стоп, который по традиции тех лет механики «Уильямса» чрезмерно затянули, и отвалился в конец очковой зоны.
Шумахер победил, Вильнев финишировал пятым, заработал два очка, но вскоре был дисквалифицирован, поскольку Фрэнк Уильямс отозвал апелляцию на пятничное решение стюардов.
В результате перед заключительным Гран-при сезона счет по очкам между Шумахером и Вильневом был 78:77 в пользу гонщика «Феррари».
С этого момента в «Уильямсе» развязали психологическую войну.
«Мы помнили о том, что происходило в предыдущих битвах Шумахера за титул – когда он, к примеру, вытолкнул в стену Дэймона Хилла, – объяснил Вильнев двадцать лет спустя. – Как нам казалось, единственный способ не дать ему сделать это снова – напомнить о них всем остальным. Поэтому все 2-3 недели перед Гран-при Европы напролет мы раз за разом упоминали о такой возможности, вспоминали прошлое и напоминали людям обо всех былых инцидентах: о том, что Михаэль хорошо выносит других в стены, когда на кону стоят титулы. Это был хороший способ надавить на Михаэля. И на «Феррари». Весь сезон был об этом: кто же на кого надавит сильнее».
В Хересе на предгоночной пресс-конференции Шумахеру даже пришлось оправдываться:
«Все хотят, наконец, увидеть прямую схватку между мной и Жаком. И я тоже хочу. То есть я хочу выиграть гонку и таким образом победить в чемпионате. А не из-за инцидента или чего-то подобного. Не в этом моя цель».
Три одинаковых времени в квалификации
Однако драма на Гран-при Европы началась за день до старта главной гонки уик-энда: квалификация вошла в историю как единственная сессия в истории, в которой у трех лучших пилотов оказались одинаковые времена.
Вильнев установил время поула необычно рано – быстрые круги показывают ближе к концу сессии (из-за улучшения сцепления на треке с повышением наката в процессе квалификации), а Жак выжал все и привез секунду напарнику уже на середине. Шумахер проехал свой решающий круг 15 минут спустя – и показал ровно такое же время, тысячную в тысячную. А еще через несколько минут секундомер выдал такой же результат и после круга Френтцена!
«По-видимому, у ФИА были какие-то свои подсчеты, но на расположение на решетке они не повлияли, – отмечал позднее Жак. – Но я никогда бы не повторил это время».
Естественно, из-за общей ситуации в чемпионате болельщики моментально заподозрили злой умысел для еще большего повышения напряжения. У них были основания: тайминг в тот уик-энд ломался целых два раза за первые 20 минут, и только в случае с Вильневом картинка перемещения по кругу совпала с показанным временем.
Шумахер же на двух первых секторах (самых длинных в Хересе) выиграл у Жака 0,3 секунды, однако неимоверным образом без ошибок в пилотаже умудрился слить преимущество на последнем коротком 20-секундном отрезке. При пересечении финишной черты виден серьезный временной лаг между картинкой и таймингом.
Френтцен после двух секторов вез Вильневу 0,1 секунды, но и его результат завис на 1.23,072.
Жак получил поул, поскольку показал время первым, Шумахер составил ему компанию на первом ряду, а второй пилот «Уильямса» остался третьим.
Но что же это было? На самом деле, вряд ли специально придуманный и разыгранный сценарий, ведь тогда вряд ли был смысл равнять лидеров и с проигравшим сезон Френтценом. Скорее всего, в процессе зависаний и крэшей тайминг уткнулся в определенное оптимальное время прохождения Хереса, и даже каждый более быстрый круг выдавал как это самое значение.
Причем даже совсем необязательно, что и Вильнев проехал свой круг именно за 1.23,072: возможно, и канадец был чуть быстрее. Но поломка секундомера и отсутствие альтернатив по замеру времени однозначно помогли ему стартовать первым.
Маневр Шумахера на первый взгляд не похож на прямой таран
Тем не менее, поул канадцу не помог: Михаэль сорвался с места лучше всех. Оба «Уильямса» остались позади, и Жаку пришлось догонять конкурента долгих 46 кругов.
Когда же канадец все-таки достал немца, то, естественно, пошел на обгон – в шпильке, с максимально поздним торможением, по внутренней траектории, с блокировкой колес. Тогда и случился скандальный контакт.
На самом деле «Уильямс» вряд ли вписался бы в медленный вираж по обычной траектории даже со свежими шинами: судя по набранной скорости, Вильнев уехал бы очень глубоко. Даже после контакта он замедлился только перед самой внешней кромкой трека – то есть, судя по всему, канадец запросто мог улететь в гравий.
А вот нормальная траектория в исполнении Френтцена.
Также интересен и момент входа в поворот: Вильнев хоть и уехал на внутреннюю траекторию, но не опередил Шумахера достаточно, чтобы называть поворот своим.
Это момент первого движения руля Михаэля – соперники полностью бок о бок, и Жак уже очевидно не вписывается в шпильку.
Канадец фактически перекрывал все полотно трека рискованным маневром. У пилота «Феррари» был только один шанс не столкнуться с канадцем – перекрестить траектории и выехать по внутренней. Для этого в той ситуации и требовался резкий поворот руля с продолжением торможения – из-за этого Михаэль сперва прервал поворот, проехал еще немного, и затем повернул снова.
Однако он ошибся в расчете ситуации: если сразу показалось, будто Вильнев пулей пролетит мимо и затормозит в гравии, то секундой спустя новые шины помогли ему достаточно замедлиться, чтобы остаться на пути Шумахера, куда бы он ни повернул. Вносить поправки в пилотаж во второй раз немец не стал (или не захотел) и приехал в бок сопернику.
Возможно, самым беспроигрышным вариантом для Михаэля было просто вообще не поворачивать и не снимать ногу с педали тормоза и позволить Вильневу выдавить его с трека. Тогда канадец сошел бы с большей вероятностью и даже мог бы получить штраф за опасный маневр, поскольку его атаку никак не назвать чистой: хоть она и была продумана от начала до конца, но полагалась прежде всего на удачу.
Между прочим, судьи вынесли первый вердикт касательно аварии еще до финиша: инцидент однозначно признали гоночным без однозначной вины кого-либо из соперников.
Шумахера обвинили в намеренном столкновении
Однако через две недели после заезда делегаты ФИА пересмотрели эпизод и вынесли противоположное решение. При этом у стюардов не появилось никаких новых данных, видеозаписей или показателей телеметрии – вывод сделали на основе все того же, что каждый может увидеть в вырезке из трансляции. Просто подогретая «Уильямсом» и Вильневом публика и медиа обрушились с критикой на Михаэля: его винили в столкновении даже немецкая и итальянская прессы. Издание Frankfurter Allgemeine обозвало Шумахера «Камикадзе без чести» через первую полосу. 20 тысяч немецких болельщиков из опроса местного телевидения заявили, что отказываются от дальнейшей поддержки Михаэля.
Именно под давлением общественности ФИА и провела слушания. Вердикт оказался соответствующим – президент федерации Макс Мосли объявил маневр «намеренным, но не запланированным заранее».
Естественно, главным обвинителем Шумахера был и остается Жак Вильнев.
«Перед гонкой мы и правда рассматривали подобный сценарий, – вспомнил канадец. – Но я все равно попробовал обогнать – в конце концов, худшее, что могло случиться: я бы потерял шансы на титул. На на второй позиции у меня их и так не было.
Но перед этим меня блокировал круговой Норберто Фонтана на «Заубере»! Через несколько лет после этого случая он извинился передо мной: оказывается, ему сказали что-то вроде «Если хочешь сохранить место в «Формуле-1» – тебе надо заблокировать Вильнева» (В итоге тот Гран-при стал последним в карьере Фонтаны – Sports.ru). Послание исходило из «Феррари» [моториста «Заубера»].
Я всю гонку провел за Шумахером, изучая, в каких местах трека он быстр, а в каких чуть сдает. В итоге я понял, что в шпильке я на каждом круге торможу намного позже него. Намного – может, метров на 10 позже. И я знал, что должен был атаковать всего на двух следующий кругах после последнего пит-стопа, когда у меня была самая свежая резина. Собственно, тот круг, на котором я пошел в атаку, был последним, на котором у меня оставалась возможность для обгона.
Я рискнул в быстром повороте и продолжил газовать. Меня немного вынесло на пыльную часть, потому что я терял прижимную силу из-за слипстрима от Михаэля, но внезапно я оказался на 1-2 метра ближе к нему, чем был на всех предыдущих кругах. Теперь я знал, что могу рискнуть. Но я также знал, что мне надо было удивить его – то есть вынырнуть из-за его болида в самый последний момент, когда он больше не будет смотреть в зеркала. Так я и сделал: подождал, пока он нажмет на тормоза, вынырнул из слипстрима и направился на внутреннюю траекторию, затормозив максимально поздно.
И когда я поравнялся с ним и не почувствовал толчка, я не мог поверить: «О, вау, он не врезался в меня!» Спустя полсекунды я почувствовал удар и понял – а, вот теперь да. Машина подпрыгнула в воздухе. Я подумал, что подвеска или еще что-то повреждены, но машина ощущалась нормально. Я даже удивился, почему он сам не остался на треке. Но я все равно на всякий случай тормозил рано, не бил по педали, а аккуратно давил с постепенным нарастанием усилия, держался подальше от поребриков, аккуратно нажимал на педаль газа. Хорошо, что я делал все это: оказалось, что ячейка аккумулятора сломалась, и он висел исключительно на кабелях. Если бы я ехал чуть агрессивнее – он бы оторвался [и машина заглохла].
Если всматриваться в повторы, можно увидеть: когда мы въезжаем в поворот, и он замечает меня внутри, он сперва отворачивает влево от удивления. Но когда он осознает, что я двигаюсь вперед и отнимаю у него титул, он поворачивает снова – очень агрессивно. После того, как фактически попытался увернуться. Это просто моментальная реакция».
Сам Шумахер после гонки признал ошибку, но отказался называть инцидент умышленным тараном.
«Если уж на то пошло, – заявил Михаэль в интервью второму каналу немецкого телевидения, – то Жак проскочил мимо меня и даже не пытался притормозить. Моей естественной реакцией было захлопнуть калитку у него перед носом. Мы оба шли ва-банк, но правил, замечу, не нарушали. Я коснулся машины Жака совершенно случайно, и, кстати, считаю, что если бы не этот маневр, Вильнев сам бы по инерции вылетел на обочину. А так удар помог ему остаться на трассе».
«Михаэль защищался, он хотел сохранить свою позицию, – выразил свое мнение двадцать лет спустя босс «Феррари» на тот момент Жан Тодт. – Но справился с задачей не лучшим образом – потому что если бы он хорошо защитился, это бы сработало. А так – нет».
«Правда в том, что действия Вильнева были приглашением для Михаэля, – перевел оправдания в другое русло бывший менеджер Шумахера Вилли Вебер. – Я говорил ему: «Если ты решился, делай это правильно, Прост и Сенна проворачивали такое много раз». Но он сделал это нерешительно, потому что как понимал, какой это отстой».
В 2019-м появился новый инсайд, косвенно подтверждающий версию Вильнева. По словам журналиста и бывшего PR-менеджера «Феррари» Альберто Антонини, болид Шумахера вообще мог не доехать до финиша.
«Вы когда-нибудь задумывались над вопросом: «Почему Жак так быстро догнал Шумахера после смены шин в боксах?». Мы в редакции еще в 97-м пересмотрели запись гонки и заметили, как что-то оторвалось с болида «Феррари» незадолго до столкновения. И это что-то определенно не походило на резиновый «червячок» изношенной покрышки. Инсайдеры из Маранелло сказали нам, что мы гоняемся за призраками.
Но годы спустя один из техников поставщика «Феррари» признался мне, что я был прав все эти годы, и на F310B в Хересе правда возникла неполадка. Еще через несколько лет, почти в наше время, один из бывших инженеров команды признался в личном разговоре, что болид, скорее всего, не добрался бы до финишной черты. Если я правильно помню, проблема оказалась в системе охлаждения — такой же отказ уже вынуждал Михаэля сойти за время выступлений за «Феррари».
В знаменитом таране Шумахера новые подробности: «Феррари» Михаэля в любом случае не доехала бы до финиша
Вряд ли можно назвать Антонини стопроцентным источником, но его версия многое объясняет: от невероятно больших десятиметровых проигрышей Вильневу на торможении (который сам сказал, что при подозрении на повреждение машины начал нажимать на педаль намного раньше) до отчаянности самого маневра. Естественно, неполадка болида ничуть не оправдывает Михаэля, но ему в таком случае уже было нечего терять.
В итоге о том октябрьском дне в Хересе Красный барон жалел больше всего.
«Если бы и была ситуация в моей карьере, которую я стал бы снова делать, так это был бы Херес», – заявил через 10 лет после той аварии Шуми.
Попытка помириться и погасить скандал
Несмотря на столкновение, между двумя гонщиками не было личной вражды: они даже выпили вместе на вечеринке в баре в ночь после гонки.
«Стойкой бара распоряжался Михаэль Шумахер – он всем улыбался и пытался разговорить Вильнева, – вспоминал очевидец и участник вечеринки Адам Купер, журналист Autosport. – Жак, правда, не горел желанием общаться».
«Мы не разговаривали об инциденте на трассе, мы просто корчили из себя барменов и получали удовольствие, наливая всем выпивку, – рассказал уже сам канадец. – Было классно, он оказался превосходным актером! Мне кажется, ему нравилось происходящее, ему тоже хотелось расслабиться. Думаю, на его месте поступил бы так же. Но тогда я еще не знал, что будет дальше».
«Спустя несколько дней, когда скандал по поводу маневра Михаэля был уже в самом разгаре, в немецкой прессе появились фотографии с вечеринки в гостинице, – объяснил Купер. – На них были Шумахер и Вильнев за барной стойкой – дружные и веселые, словно ничего не произошло. Это было еще до появления новомодных айфонов: в ту ночь в баре был лишь один фотоаппарат, и его принес кто-то из близкого окружения Шумахера. Вильнев заключил, что снимки сделали специально, чтобы снизить градус скандала».
Правда это или нет – наверное, никто уже и никогда не узнает. Но даже если сторона немца в самом деле разработала и разыграла столь хитрый план, их ждало огромное разочарование: общественность не поддалась и продолжила считать Михаэля злодеем. Пожалуй, и по сей день даже болельщики немца признают за кумиром вину и намерение в столкновении 22-летней давности.
Шумахера чрезмерно демонизировали
Попробуйте провести эксперимент: покажите видео с аварией кому-нибудь, кто еще его не видел и спросите, можно ли назвать это умышленным тараном или явной попыткой выбить соперника. Скорее всего, вас ждет отрицательный ответ – а затем многократный пересмотр эпизода в попытках все-таки усмотреть злой умысел.
Маневр Михаэля и правда кажется слишком странным: бить целенаправленно в понтон на такой низкой скорости не было смысла. Если будущий Красный барон хотел устранить Жака, то ему стоило метить в подвеску (самое слабое место в подобных шпильках), но тогда немцу не нужно было прерывать первое подруливание – иначе он по ней уже никак не попадал. Утверждение о том, что Шумахер промахнулся, просто не имеет смысла – посмотрите момент начала второго заворота: передние колеса «Уильямса» уже уехали из опасной зоны.
Возможно, это был акт отчаяния и бессилия от нежелания проигрывать первый шанс «Феррари» за 18 лет, но все равно больше похоже на обычный гоночный инцидент вроде того, что в Сингапуре произошел между Кими Райкконеном и Даниилом Квятом (никто и не подумал обвинить Айсмена в намеренном столкновении).
Посмотреть эту публикацию в Instagram
К тому же Вильнев сам не скрывает: он ждал того самого момента, когда Михаэль точно не будет смотреть в зеркала – то есть не сможет оставить место при всем желании. Жак, судя по всему, отлично осознавал и осознает всю степень риска, с которым бросался в тот поворот – это не был чистый и бесспорный обгон, с которым Шумахер ничего не мог поделать.
Более того, канадец и «Уильямс» много говорили об «аварийности» немца – за месяц до гонки они создали мощный информационный фон, в котором любое, даже самое мало-мальски гоночное столкновение воспринималось бы как злая воля Михаэля. Для английской команды это была беспроигрышная ситуация: они могли либо заявить «мы же говорили» (что и произошло) в случае контакта, или в случае спокойной гонки приписать себе ачивку «сдержали Шумахера от грязной игры». Без раздутия и политической накачки от Жака ситуация не приобрела бы и половины скандальности.
При этом сам Вильнев вел себя на трассе в последних гонках ничуть не лучше – точно так же многократно менял траектории, захлопывал калитки и выдавливал конкурента, когда это было ему выгодно. Сейчас сын Жиля любит приписывать Михаэлю первенство на ниве подобных фокусов, выставляя себя джентльменом, но в реальности оба соперника друг друга стоили. Просто по ходу сезона канадец чаще был в лидерах пелотона и почти не пересекался с Шумахером в рубилове колесо в колесо, а потому зрители не успели привыкнуть к градусу их противостояния – запомнился только самый яркий момент.
Конечно, Красный барон был готов сделать что угодно для чемпионата. Но он такой не один – вся «Формула-1» именно об этом. Именно поэтому о таких случаях и понят даже спустя 22 года и сохранят в памяти еще на 30-40 лет – гонки не были бы гонками без них.
В аварии Шумахера и Хилла в 94-м тоже все было не так просто: Дэймон просто поторопился с обгоном
19 лет первому титулу Шумахера за «Феррари»: проиграл старт Хаккинену в решающей гонке, но победил на пит-стопе
Однажды Михаэль Шумахер сам разобрал болид в поисках поломки. Механики ничего не нашли, а чемпиону удалось
Фото: Gettyimages.ru/Marcus Brandt/Bongarts, Mike Cooper/Allsport, Mark Thompson/Allsport
Опрос
Шумахер умышленно врезался в Вильнева? 1767 голосов
- Да 50%
- Нет 50%
Источник:
