НБА Сан-Антонио Баскетбол
Последний и самый важный из «большого трио» «Сперс».
Все вопросы о значимости Джинобили в НБА могли бы уйти в 2005-м.
Именно аргентинец тогда должен был стать MVP финальной серии – первым иностранцем в истории НБА в статусе «лучшего игрока лучшей команды». Он доминировал в первых двух матчах, но на первой минуте третьего подвернул голеностоп и следующие две игры не впечатлял. В пятом Роберт Орри завалил победную треху после того, как «Пистонс» не решились бросить аргентинца в углу (9 передач в той игре). В седьмом Джинобили набрал 11 в четвертой четверти (и всего 23). Его не особенно предсказуемый, какой-то весь неуклюже-неправильный и сильно отдающий безумием белки в колесе баскетбол – определяющее впечатление той странной серии. И все – начиная от Ар Си Бьюфорда и помощников Поповича до самого Данкана, сказавшего, что «мы должны и дальше строить игру вокруг Ману», – сразу же принялись настаивать, что Джинобили как минимум готов разделить звание «самого полезного» с признанным лидером.
Но приз вручают по итогам голосования журналистов – и Джинобили на самом его пике не позволили получить хоть какое-то формальное признание в лиге.
Вне НБА все понятно: Джинобили побеждал во всех командах, за которые выступал, и изменил баскетбол навсегда, когда обыграл сборную США и сделал Аргентину олимпийским чемпионом.
Но если ограничиться лишь НБА, то все может показаться не так однозначно. Через двадцать лет будут смотреть на очень скромную, незвездную статистику (меньше очков, чем у Ричарда Джефферсона, Руди Гэя и Джейсона Терри, ничего примечательного в других категориях), преобладающие выходы со скамейки, отсутствие каких-либо индивидуальных призов (всего два вызова на Матч всех звезд и два попадания в третью символическую пятерку, один приз лучшему шестому), отсутствие «больших» матчей на стадии плей-офф, отсутствие настоящих дуэлей с великими современниками. Уже сейчас на полном серьезе поднимается вопрос о том, достоин ли Джинобили попадания в не существующий, но все равно гипотетически важный Зал славы НБА.
И уже сейчас наблюдаются потуги при описании значимости Джинобили для лиги.
Говорят, что он самый известный левша. Но Джеймс Харден точно исправит это через пару лет, если уже не исправил.
Говорят, что он лучший шестой игрок в истории. Но у него даже одноименный приз всего один, а при наличии Джона Хавличека все это и вовсе обсуждать неуместно.
Говорят, что он изменил то, как играют в баскетбол. Если не евростепом (Марчюленис был формально первым, но популяризировал этот трюк, конечно, Джинобили), то хотя бы возмутительным флопингом (хотя и тут Владе Дивац явно был первым и более важным).
Говорят, что у него уникальный стиль и что на двадцать уэйдов появляется один джинобили. Но это наоборот лишь подчеркивает его неповторимость. Если не брать евростеп, а действительно знаковые штуки Джинобили вроде неуловимых проходов влево, гениального видения углов и площадки, передач между ног и всей вот этой квазифутбольной динамики, отрицающей ограниченность пространства, то вряд ли можно разглядеть у него подражателей. Это все сугубо индивидуальные особенности.
Говорят, что Джинобили – это и есть умный баскетбол. Но тогда почему именно на нем самые идиотские моменты в истории «Сан-Антонио»? Проваленный плей-офф 2013-го с 8 потерями и промахом штрафного в 6-м матче финала, защита против Дерека Фишера за 0,4 и, конечно, фол на Новицки в 2006-м, который входит в любую антологию баскетбольной глупости.
Говорят, что он часть самого побеждающего «Большого Трио» в истории НБА. Но и это все размывается традиционными претензиями: «система «Сперс», «на плечах Данкана», «у Поповича заиграет кто угодно».
Говорят, что у него нос больше, чем у Грега Одена. Но это слишком обширная тема…
И так далее. Удивительным образом попытки описать значимость Джинобили скатываются в туманные области «старания», «стремления к победе», «самоотверженности», «страсти», а всю его игровую уникальность сводят к истории с противодействием летучей мыши.
Хотя, на самом деле, вклад аргентинца – на поверхности. И в последние годы, когда избавился от остатков легендарной шевелюры, это становилось все очевиднее.
Например, по эпопее с Каваем.
Старику Джинобили пришлось объяснять, через что проходит команда, и лишь его дипломатичность помешала избежать пожелания Каваю гореть в аду. Аргентинец говорил о том, что не столь важно, выходишь ты на площадку или нет: само пребывание в клубе делает тебя частью коллектива, когда все вместе присутствуют на скамейке в болезненные моменты, когда все вместе подвергаются обструкции Поповича, когда все вместе отдыхают.
«Кавай пробыл с нами меньше месяца, и сейчас он кажется чужаком», – для Джинобили команда всегда оставалась чем-то сакральным, и Ленард нарушил/разрушил эту сакральность.
Джинобили появился в «Сперс» после того, как Ар Си Бьюфорд увидел тот самый ужин сборной Аргентины вечером после матча с Америкой. Генеральный менеджер тогда поразился тому, насколько это необычно и одновременно насколько это правильно. И с помощью двух аргентинцев из той сборной (в «Сперс» еще был и Оберто) «Сан-Антонио» построил теплую семейную атмосферу в холодном мире деловых людей. И по тому, как трогательно расстаются сейчас эти люди, понятно, что все это не было игрой, пиар-ходом и попыткой привлечь наивных звездочек, нуждающихся в лояльной жилетке.
Характерный только для «Сперс» договор между идущими на финансовые уступки игроками и пытающимся изо всех сил сохранить костяк руководством был сформулирован только тогда, после прихода Джинобили. Уже после того как Данкан чуть не удрал на южное побережье.
Например, по тому столкновению с Райаном Андерсоном.
В 2016-м – что характерно вовсе не весной, а в середине февраля – аргентинец встал на пути Андерсона и принял самым чувствительным местом его острое колено.
Джинобили всегда даже для болельщиков «Сан-Антонио» оставался игроком атакующим. В затянутой на все гайки системе только у него было право на чудо, возможность отойти от канонов, слегка поиграть на нервах Грегга Поповича. У него на счету десятки победных мячей, чудесных базеров, умопомрачительной продвинутой статистики последних минут и участия в образцовых комбинациях, благодаря которым он и в 40 лет оставался обладателем приза «самый правильный игрок» от The Starters.
Его игра на другой половине всегда описывалась через флопинг и стремление поскорее комично упасть. Но это мешало ее понять лучше. При том, что изрядное количество нарушений Джинобили изображал, он никогда не берегся, не уклонялся от контакта, не боялся боли. В любой день сезона он подставлял свой организм под соперника и не думал о последствиях.
Частично из-за этого его карьера оказалась несовершенной – он всегда очень много пропускал из-за травм и периодически выглядел так, как будто уже почти кончился.
Зато совершенно точно из-за этого он может без всякой натяжки сказать, что пожертвовал ради команды яйцами. (Звучит не очень, по ощущениям вообще беда, но ни у кого нет подобного весомого аргумента, подвергающего верность игре).
«Ради победы Ману Джинобили ляжет под автобус». И в этом нет сомнений.
Например, по знаковому блоку против Джеймса Хардена.
Физические возможности Джинобили всегда недооценивали: его атлетизм может быть неочевиден, но он всегда позволял ему быть быстрее и резче соперников, бить сверху с обеих рук до заката карьеры, продержаться до лысой головы, несмотря на долгие сезоны «Сан-Антонио» и участие в международных турнирах.
В «Сперс» его просили быть не просто сумасшедшим скорером, вести игру, решать на последних секундах. В «Сперс» его просили не сводить свои физические возможности к одному, пусть и самому ценному занятию.
И он это сделал.
Джинобили версии «Сан-Антонио» – это вообще самый типичный игрок «Сан-Антонио», то есть как будто ролевик, который отрабатывает в мелочах и понимает до чего важно, чтобы он был готов в эти крошечные моменты стать звездой.
Он нисколько не переживал, когда этими функциями подменяли его настоящее «я».
И описал такими секундными мазками свой последний великий матч – несколько ключевых попаданий, непостижимый данк правой рукой и блок на Хардене, закрывший овертайм пятой игры с «Рокетс» и по сути всю серию.
Штука в том, что Джинобили гораздо больше символизирует «Сан-Антонио», нежели даже Данкан. Центровой всегда сохранял роль первой звезды и получал столько возможностей, сколько позволял ему организм. Ради успеха он жертвовал деньгами и не краснел, подставляя зад под удары Попа, но подобный пример остальным – вполне разумная компенсация за титулы и 20 лет побед. Джинобили же в гораздо большей степени поступился индивидуальной яркостью, умением решать ситуацию в одиночку, закрывать игру своим недооцененным атлетизмом и научился подчинять яркость системе Поповича и его требованиям. Он сделал то, что для любой американской звезды казалось вообще немыслимым – добровольно стал выходить со скамейки, ужимался в деньгах, не настаивал на своих законных 15 бросках за игру. Джинобили – единственный игрок в истории «Сперс», которого тренер специально должен был «объяснять»: отсюда постоянные сравнения с Кобе, МакГрэйди и даже Джорданом – Попович словно всю жизнь извинялся перед Джинобили за то, что командные интересы растворили его место в истории, и не сравнивал его лишь с Иисусом.
После того как Джинобили получил приз лучшему шестому, Попович бросил: «Думаю, теперь он хочет взять и запихнуть мне его в задницу».
И вот тут уже самое интересное.
Джинобили на своем пике всегда балансировал между гениальностью фокусника и предынфарктной поркой от рук тренера. Но в этом никогда не было ничего искусственного – никто не заставлял его больше пасовать, жертвовать бросками или чаще давать на Данкана, никто не принуждал поработать над эго или с большим уважением относится к партнерам. Все эти шероховатости могли проскакивать в шутках Поповича, но со стороны они были едва заметны. Джинобили совершенно точно мог бы добиться большего в индивидуальной карьере и, конечно, снял бы всякие разговоры по поводу звездности. Вот только слово «пожертвовал» к нему не очень-то подходит.
Джинобили нужно было подстраиваться не из-за амбиций и несоответствия таланта предлагаемой роли, а из-за привычки играть иначе, из-за другого видения конкретной ситуации. Его так и не отучили не отдавать пасы между ног соперника, так и не заставили отказаться от чересчур лихих бросков и чересчур амбициозных проникновений, так и не сделали естественным продолжением воли Поповича. Но лишь сборная Аргентины – единственное доказательство того, что он мог бы быть другим.
Джинобили неотделим от «Сперс» и олицетворяет клуб в гораздо большей степени, чем кто бы то ни было еще.
«Сперс» – это правильный баскетбол с точки зрения геометрии и равных возможностей.
«Сперс» – это правильный баскетбол с точки зрения отношения к делу в любой момент сезона.
«Сперс» – это правильный баскетбол с точки зрения командных ценностей как самой значимой величины в спорте.
«Сперс» – это правильный баскетбол с точки зрения адекватного восприятия. На любой провал, каким бы кошмарным, обидным и непоправимым он ни был (а у «Сан-Антонио» помимо 2012-го, 2013-го и 2006-го хватает факапов и в первых раундах), там отвечают лишь тупой работой.
И источник всего этого во многом аргентинец, неизменно «самый правильный баскетболист года».
Когда-то давно Билл Симмонс написал: «Если бы не потенциальная возможность, что твоих родственников могут в любой момент похитить, из всех игроков НБА я бы хотел быть именно Джинобили».
За последние 15 лет это сделалось актуальным для очень многих.
«Сперс» изменили лигу. Жертвовать амбициями и зарплатами ради большей цели стало общим местом; сознательные звезды начинают с пониманием относится, когда их отодвигают на скамейку; эгоистичные вздорные субчики моментально искореняются; командный баскетбол настолько широко распространился, что даже новости о пистолетах Аренаса заставляют тосковать о прошлом; те, кто хоть и разрушают коллективы, публично это отрицают и хотят, чтобы их любили как командных игроков; и на этом приторном фоне простого как бросок через руки с восьми метров Ника Янга хочется носить на руках. Да и сам баскетбол все меньше оценивают по примитивным цифрам и непреодолимому желанию пошмалять из любой ситуации.
Значимость Джинобили нельзя измерить статистикой, регалиями и даже перстнями. Но от этого ее контуры не становятся сколько-нибудь размытыми – когда ты не просто побеждаешь, а еще и своими победами меняешь мир вокруг, совершенно не важно, сколько у тебя вызовов на Матчи всех звезд.
Сборная, которая навсегда изменила мировой баскетбол
Фото: Gettyimages.ru/Stephen Dunn, Ronald Martinez; REUTERS/Mike Stone; globallookpress.com/Edward A. Ornelas/ZUMAPRESS.com
Источник:
